Ностальгия - Страница 21


К оглавлению

21

– СЛАВА! СЛАВА! СЛАВА! – От нашего слитного рева с деревьев на аллее сдувает стаю испуганных дроздов.

18

Несмотря на режим повышенной готовности, нас все же изредка отпускают на выходные в Форт-Марв – военный городок при базе. Сегодня как раз моя очередь – мы чередуемся с Траком. Я не был в Форт-Марве с самой демобилизации. Забегаю в расположение первого третьего, повидаться с Гусом. Глупо – я на базе черт-те сколько времени, а все никак не встретимся. Мне не везет. Гуса нет на месте, и дневальный отказывается мне сообщить, куда его услали. Что ж, не судьба. В нетерпении бегу к КПП – машина уходит в город через пару минут. Как назло, по дороге натыкаюсь на взводного.

– Трюдо, – говорит Бауэр.

– Сэр! – отвечаю я, вытягиваясь. Наше общение все больше напоминает мне глупую затянувшуюся игру.

– Трюдо, вы в курсе, что база находится в состоянии повышенной готовности? – совершенно серьезно спрашивает лейтенант.

– Сэр, так точно, сэр! – ору я в никуда.

– Значит, вы знаете, что опоздание из увольнения или дисциплинарный проступок во время пребывания за пределами части могут повлечь за собой суд военного трибунала по законам военного времени?

Мой грузовик вот-вот уйдет. Как можно более спокойно я отвечаю взводному:

– Сэр, сержант об этом знает, сэр!

– Чем вы собираетесь заняться в увольнении?

Хочу ответить дежурным «сэр-не-знаю-сэр», но черт тянет меня за язык:

– Сэр, сержант хочет зайти в массажный салон и хорошенько спустить пар со специалистами по особым услугам, сэр! В моем возрасте, особенно в период гормональной перестройки организма под воздействием омолаживающих и стимулирующих препаратов, сексуальное воздержание противопоказано, сэр! – громко кричу я так, что проходящие мимо офицеры удивленно оглядываются на мой крик.

Щеки взводного наливаются красными пятнами. Сдерживаясь, он негромко, даже понизив голос, сообщает:

– Трюдо, венерическое заболевание также будет расценено как дисциплинарный проступок.

Я сбиваю взводного пинком под колено и впечатываю ботинок в его удивленную физиономию. Добавляю по ребрам. С наслаждением опускаю армированный каблук на поясницу. И еще раз. Вот он перекатывается, здоровый боров, пытается подняться, и я укладываю его назад ударом колена в лоб, а потом выхватываю лопатку. Ее приятная тяжесть вселяет в меня уверенность…

– …Трюдо, ты заснул?

Я с сожалением выныриваю из своего сладостного видения.

– Сэр, сержант будет пользоваться только услугами сертифицированных специалистов, имеющих медицинскую справку о том, что они имеют право по состоянию здоровья оказывать интимные услуги имперским военнослужащим, СЭР! – ору я так старательно, что кто-то из уходящих офицеров прыскает в кулак.

– Трюдо, я не буду лишать тебя увольнения. Но после возвращения жду тебя к себе, – говорит Бауэр. – А пока – свободен.

– Сэр, есть, сэр! Спасибо, сэр! – Я четко поворачиваюсь, делаю два уставных шага и мчусь к южному КПП.

Конечно же мой грузовик уже ушел. Ушли все грузовики. Я толкусь у ворот, перед часовым у шлагбаума, и чувствую себя полным идиотом. Все-таки взводный добился своего – в период повышенной готовности передвижения за территорией базы пешим порядком запрещены. Только на транспортном средстве. И где его взять в субботнее утро – ума не приложу. Сержант военной полиции в белом шлеме, потешно смотрящемся в комплекте сине-зеленой брони, внимательно смотрит мне в спину. Ждет, когда я сделаю три шага и пересеку, таким образом, границу базы. Нарушу приказ. Все же сволочной народ эти военные копы. Поворачиваюсь к нему. Отрицательно качаю головой – мол «ничего не выйдет, дружище». Тот пожимает плечами, с серьезным видом разводит руками – «ну нет так нет. В другой раз».

В этот момент маленький джип козликом выпрыгивает из боковой аллеи и с визгом тормозит у шлагбаума. Часовой встряхивается и идет проверять документы. Автоматическая турель над моей головой едва слышно гудит, разворачиваясь в сторону машины.

– Вам в Форт-Марв, сержант? – слышу я звонкий голос из джипа.

– Так точно, мэм! – кричу я в ответ.

– Садитесь, нам по пути, – отвечает русая бестия О'Хара.

Перед тем как запрыгнуть на заднее сиденье, поворачиваюсь к сержанту и делаю ему наиболее пристойный из имеющихся вариантов знака «ну что, съел?». Сержант, словно не замечая меня, смотрит в сторону. О'Хара поджимает губы, скрывая улыбку. Джип рвет с места так, что я чуть не вылетаю кувырком через задний борт.

– Легче, Курт, у нас гость, – кричит лейтенант водителю.

Тот кивает круглой макушкой и так вжимает педаль в пол, словно желает продавить его насквозь. На всякий случай я обеими руками ухватываюсь за что придется и крепко упираюсь ногами. Легкую машинку так швыряет на виражах и подъемах, что поездка на «Томми» по бездорожью представляется мне сущей прогулкой. Такое ощущение, что штабной водила в принципе не знает, где у его машины педаль тормоза. Но дама с голубыми глазами рядом со мной сидит спокойно, и я смиряюсь, решив, что умирать в присутствии женщины, пусть даже так бессмысленно, нужно достойно.

– Значит, к девкам собрались, сержант? – громко интересуется лейтенант сквозь шум ветра.

Кажется, у меня покраснели уши. Мычу в ответ что-то невразумительное.

– Нет? – удивляется О'Хара. – А пять минут назад вы кричали об этом на всю базу.

Встречный ветер не в силах остудить мои уши.

– Я отвечал на вопрос офицера, мэм! – стараясь не прикусить язык от немилосердной тряски, кричу я.

– Странная тема для беседы, не находите, сержант?

21